Найди свою мечту [= Вальс в ритме грозы ] - Нора Робертс

— Они явились сюда только затем, чтобы оскорбить меня. Ни один из них даже не подумал о детях. Майкл, ведь она сама мать! Как она может быть такой бездушной?!

— Просто Кэнди слишком влюблена в себя. И перестань тревожиться: уверен, она не найдет в своем светском календаре времени на игры в мачеху. Улыбнись, — прошептал он, легко касаясь ее щеки. — Ты сейчас можешь заставить всех поверить, что думаешь только обо мне и о том, что мы собираемся делать, когда уйдем отсюда. Ну же, дай им всем прикурить!

Он снова был прав, и Лора заставила себя улыбнуться.

— Извини. Из-за меня ты попал под перекрестный огонь.

— Ерунда, рана поверхностная.

Он был вознагражден ее улыбкой — на этот раз искренней.

— Ох, Майкл, ты лучше, чем я думала. А я совсем раскисла…

— Не знаю, мне ты кажешься невозмутимой. Как всегда. А теперь давай дадим им пищу для размышлений. — Он наклонил голову, потерся щекой о ее щеку, его губы приблизились к ее уху. — Интересно, кто тот парень, с которым обнимается Лора Темплтон? И как давно это продолжается?

Лора и сама была не прочь понять это.

— Не думаю, что всем так интересны мои дела. Она чувствовала тепло его дыхания у своего уха.

— Брось, солнышко. Ты способна заворожить кого угодно. Величественная, невозмутимая Лора!

— Ну, положим, довольно долго я была «бедняжка Лора». — Ее голос снова напрягся. — Бедняжка Лора, муж которой изменяет ей со своей секретаршей. Бедняжка Лора, которая из последних сил высоко держит голову теперь, когда ее бывший муж женится на ее же прежней сопредседательнице в Гарден-клубе.

— Боже, ты общалась с этой рыжей стервой? — Майкл покачал головой. — Я разочаровался в тебе. Послушай, теперь, когда они уже удивились, почему бы не дать им тему для разговоров на завтра?

Его губы скользнули по ее щеке, и не успела она отпрянуть, как они сомкнулись на ее губах. Поцелуй был долгим, неспешным. У Лоры тут же закружилась голова, и она вцепилась в его плечо.

Майкл отстранился — совсем чуть-чуть, так что она могла видеть только его глаза.

— Давай попробуем еще разок, — тихо сказал он. — Чтобы ты освоилась.

Ей надо было возразить, сказать, что она не из тех женщин, кто публично развлекается обжигающими поцелуями. Да и в интимной обстановке, если уж на то пошло… Но на ее губах снова оказались его губы — искусные, убеждающие, жаркие — и увлекли ее за собой.

Как давно она не ощущала вкуса мужчины, вкуса крепких опытных уверенных губ… Да что говорить — никто никогда не целовал ее так, словно ее рот — источник всех наслаждений! Лоре показалось, что в груди ее шевельнулся какой-то теплый комочек. Но потрясение и удивление были сильнее.

Майкл тоже был изумлен. Он давно размышлял, какова она на ощупь, на вкус. И теперь обнаружил пиршество контрастов. Жар, пробивающийся через ледяные доспехи; застенчивость, трепещущая под броней самообладания. Она дрожала! Дрожала мелкой чувственной дрожью, ударившей его прямо в пах…

И это напомнило ему, что, как бы он ни наслаждался экспериментом, они находятся не в том месте, где можно проанализировать результаты.

— Это просто необходимо было сделать, — прошептал он. — Не знаю, как других, но меня это точно убедило.

Лора не могла вымолвить ни слова. Она уставилась на него широко открытыми глазами и с удивлением обнаружила, что они все еще танцуют. По крайней мере, ее ноги продолжают двигаться в такт музыке.

— Солнышко, продолжай смотреть на меня так, и им придется размышлять не только над парой поцелуев, — сказал Майкл, пытаясь разрядить обстановку: он вдруг почувствовал, что ему хочется проглотить ее целиком.

Но Лора уже очнулась и опустила глаза.

— Ты застал меня врасплох, — пробормотала она.

— Как и ты меня. Сейчас, если хочешь, можем уйти. Теперь никто не подумает, что это паническое бегство с поля боя.

— Да. — Она держалась прямо, пытаясь не обращать внимания на то, что его рука обжигает ее спину сквозь тонкую ткань жакета. — Я бы хотела поехать домой.

Лора не произнесла ни слова, пока они не вышли на широкую веранду над парадной лестницей. Один из шустрых работников клуба бросился за машиной Майкла, и они остались одни. За их спинами горели огни, звучала музыка, а перед ними простиралась ночь, таинственно играя лунным светом и тенями.

— Я, наверное, должна поблагодарить тебя?

— Боже сохрани! — Майкл сунул руки в карманы, чтобы избежать соблазна дотронуться до нее. Впрочем, сейчас Лора казалась не более доступной, чем мраморная статуя. — Неужели было похоже, что я приносил себя в жертву? Я давно хотел поцеловать тебя, и если ты хоть на минуту сойдешь со своего проклятого пьедестала, то признаешь это. И вообще, Лора, я должен сказать…

Майкл повернулся к ней, не совсем представляя, что будет делать дальше, и тихо выругался, так как к нижним ступеням лестницы подлетела его машина.

— Отличный автомобиль, сэр! — сказал парень и просиял, увидев щедрые чаевые, которые Майкл в раздражении практически швырнул ему. — Спасибо, сэр. Счастливого пути.

Погнав машину прочь от клуба, Майкл немного успокоился и перевел дух.

— Послушай, солнышко, ты только что получила оглушительный удар. Сожалею. Но, если хочешь знать мое мнение, подонок, за которого ты явно по ошибке выскочила замуж, не стоит ни капли твоего внимания.

«Можно подумать, кого-то интересует его мнение», — раздраженно подумала Лора.

— Я переживаю не из-за себя. Из-за девочек.

— Родители, бывает, разводятся. Это реальный факт. И некоторые отцы, уходя, забывают о своих детях. Еще один факт.

— Тебе легко говорить, ведь у тебя нет детей! По его лицу промелькнула тень, и Лора тут же пожалела о своих словах.

— Да, у меня нет детей. Правда, мне пришлось пережить и собственный развод, и развод родителей. Я уверен, ты справишься.

Лора закрыла глаза. Как же она могла забыть, что его с матерью бросил отец?!

— Прости, я не хотела… Но то, что ты сказал, не оправдывает Питера. Алисон необходимо внимание отца, и его равнодушие причиняет ей боль.

— А как насчет тебя? Ты все еще любишь его?

— Господи, конечно, нет! Кэнди может забирать его. Только пусть не трогает моих девочек.

— Думаю, твои дочери справятся с ситуацией как истинные Темплтоны: удостоят ее этой вашей вежливой холодной улыбкой, а про себя будут презирать или ненавидеть.

— Мы так не делаем…

— О, делаете, солнышко, делаете!

Лора повернулась и в упор посмотрела на него.

— А знаешь, Майкл, я поняла, почему ты всех женщин называешь «солнышко»? Это очень удобно: когда ты среди ночи скатываешься с одной из них, тебе нет надобности вспоминать такую досадную мелочь, как ее имя.